Я люблю своих сыновей и горжусь всеми ими, особенно старшим.
С момента его рождения прошло 4,5 года. За это время я обдумал не один терабайт мыслей на тему формирования здоровых дружеских отношений между отцом и сыном, и о том как важно встав на этот путь воздерживаться от физических наказаний.
Сегодня я отстегал его ремнём.
Когда я пригрозил сыну поркой, я рассчитывал что его испугает перспектива наказания и он изменит поведение. Но Беня вопреки моим ожиданиям стал вести себя ещё хуже. Я оказался в патовой ситуации. Что лучше: быть отцом-тираном или отцом-треплом? Я выбрал первый вариант.
Он плакал и возмущался, но уже через 5 минут как ни в чем не бывало улыбался и помогал мне прибираться по дому.
А я все никак не найду себе места. Я не питаю иллюзий что этот случай не оставит следа на наших с сыном отношениях. Может быть потому что сам помню каждый удар ремнём по своей детской заднице.
Можно ли было избежать экзекуции? Да. Но только одним единственным способом: не угрожать.
Это был серьезный урок для меня: никогда не обещать то, чего не могу или не намерен делать. После сгоряча произнесенной фразы выполнение обещания становится вопросом репутации.
Быть добрым или честным - тяжкая дилемма, решать которую я, как отец, больше не хочу. Сегодня я наказал ремнём самого себя.
С момента его рождения прошло 4,5 года. За это время я обдумал не один терабайт мыслей на тему формирования здоровых дружеских отношений между отцом и сыном, и о том как важно встав на этот путь воздерживаться от физических наказаний.
Сегодня я отстегал его ремнём.
Когда я пригрозил сыну поркой, я рассчитывал что его испугает перспектива наказания и он изменит поведение. Но Беня вопреки моим ожиданиям стал вести себя ещё хуже. Я оказался в патовой ситуации. Что лучше: быть отцом-тираном или отцом-треплом? Я выбрал первый вариант.
Он плакал и возмущался, но уже через 5 минут как ни в чем не бывало улыбался и помогал мне прибираться по дому.
А я все никак не найду себе места. Я не питаю иллюзий что этот случай не оставит следа на наших с сыном отношениях. Может быть потому что сам помню каждый удар ремнём по своей детской заднице.
Можно ли было избежать экзекуции? Да. Но только одним единственным способом: не угрожать.
Это был серьезный урок для меня: никогда не обещать то, чего не могу или не намерен делать. После сгоряча произнесенной фразы выполнение обещания становится вопросом репутации.
Быть добрым или честным - тяжкая дилемма, решать которую я, как отец, больше не хочу. Сегодня я наказал ремнём самого себя.
